И о любви давно не говорим,
Хватает слов – но ошибиться страшно.
Мир на ладони, всё ещё бумажный,
И благо для него, что не горим.

На сгибе локтя, тыльной стороне
Коленки есть неназванное место.
Там нежность с удивительным подтекстом,
Как сахар неразмешанный на дне.

И на измятом выцветшем клочке
О ней всего две строчки… Кто-то вышел,
Не дописав. А я смотрю всё выше
И вижу, как сгорает вдалеке
Последнее моё четверостишие.