Последняя неделя лета оказалась глотком свежего воздуха, внезапным, кружащим голову, с таким ярким послевкусием, что любимый Питер едва не оказался в списке нежелательных лиц. Второй день не могу собраться с мыслями и вернуться к той версии себя, что на шумных улицах или в битком набитых вагонах метро спокойна, будто рыба в воде. Организм страдает от недостатка кислорода, разум — от избытка информации, хочется свернуться клубочком под одеялом и послать всё к чёрту, а завтра понедельник. Последний день лета, первый день осени… Пограничные выходные.

Не раз сходились в одном с совершенно разными людьми — магия этих мест редко кого оставляет равнодушным. Окрестности одного из красивейших северных морей России притягательны не только для любителей рыбалки и охоты, не только биологам и их ближайшим коллегам очевидна красота здешних мест и богатство уцелевшей в борьбе с цивилизацией природы. Такой гармонии с собой и окружающей действительностью давно не доводилось испытывать, даже из поездки по Европе, богатой на впечатления, возвращаться было легче. Я уже писала, помниться, о Картеше, рассказывая, как в августе прошлого года провела свой первый заслуженный отпуск на нынешнем месте работы. Удивление и восторг от того, что младший брат, когда-то неуклюжим ребёнком таскавшийся за мной по пятам вдоль крутых берегов, перерос меня больше чем на голову и стал отличным проводником, изучив эти места вдоль и поперёк, затмило прочие впечатления. Прошлым летом многое было иначе, но с тех пор берега Белого моря стали только роднее, и я, не узнавая себя в строках записей годичной давности, вновь устремляюсь на встречу с ними.

«Беломорская Биологическая Станция «Картеш» (ББС) – это морской стационар Зоологического Института РАН (Санкт-Петербург), расположенный в Карелии, в губе Чупа Кандалакшского залива Белого моря, в 30 км от Северного Полярного Круга. Станция была основана в 1957 году как постоянно действующий стационар по изучению сезонной динамики и жизненных циклов беломорских организмов. С тех пор тематика научных работ значительно расширилась, и биостанция развилась в современную морскую лабораторию. В настоящее время ББС проводит фундаментальные и прикладные исследования на высоком международном уровне, предлагает образовательные программы и экскурсии для школьников и студентов, осуществляет оценку состояния морских экосистем для представителей бизнеса, промышленности и аквакультуры.»

Дед говорит, что нынешнее положение дел в Институте не лучшим образом сказывается на жизни станции. Стоит отметить, что значительная часть исследований независимо от результата так и остаётся просто статьёй в журнале или ещё одним докладом на какой-нибудь тематической конференции, не получая развития, не используясь на практике, не принося реальной пользы. Не хочется писать здесь об отношении к науке в нашей чудесной стране, но за деда чертовски обидно, и не только родственные связи тому виной. От биологии я далека, но и мне очевиден немалый объём совершающейся на станции работы и те колоссальные перспективы, скрытые в толще солёной воды, о которых дед пишет в своей книге «Продукционный потенциал Белого моря». Не могла не сделать сего отступления, вернусь к описанию последних летних каникул, просто хочется надеяться, что Олимпийские игры в Сочи оставят кусочек бюджета едва сводящей концы с концами отечественной науке.

Покорять Беломорские просторы мы отправились в компании друзей, брат остался в Питере несмотря на коллективные уговоры, занятый поступлением в институт, зато муж и лучшая подруга наконец-то решились на недельный экскурс в моё детство. Что и говорить, недели на Картеш до обидного мало, но всё ж лучше, чем ничего. По случаю единение детей биологов погода стояла дивная, что для последних чисел августа редкость, разве что пару раз ветер задувал по-осеннему зябко, да мелкий дождик накрапывал. Димка снимал таймлапс (англ. «Timelapse», проще всего термин «таймлапс» можно растолковать как анимационный видеоролик, склеенный из многих десятков, сотен, тысяч фотографий одного и того же вида или пейзажа в одном и том же положении фотоаппарата) с разных точек картешанских достопримечательностей, удивляя нас недюжинным терпением и старательностью. Благодаря наличию ноутбука нам даже удалось частично оценить результат. Чтобы скоротать время в процессе съемок, мы устраивали пикники на вершинах скал вдоль берегов, играли в «Уно» на устланных ягелем полянках, жарили на костре зефир и собирали спелые крупные ягоды: бруснику, чернику, иногда даже голубику. Грибов почти не было, да и рыбалка не задалась, превратившись скорее в катание на лодке, но немного свежей рыбки всё-таки добыли, поели ухи, накоптили мидий, исследовали парочку близлежащих островов и пропахли дымом, засидевшись до темноты у костра в Круглой. Скакали по лесу по пол дня, не ведая усталости, всюду таскали с собой гитару, некоторые даже по деревьям умудрились полазать, как дети малые, и ни разу никто не сорвался на крутых каменных склонах, будто навыки скалолазания все разом усвоили из местного воздуха.

Внизу под домом заведующего станцией есть качели, простые такие, из каната и перекладины-дощечки, между двух сосен. Они очень давно здесь, только дощечка прошлым летом сломалась, но мы приспособили новую, благо нет в них на Картеше недостатка. Раскачиваясь, как будто взлетаешь над морем, хотя до берега от качелей приличное расстояние, если день солнечный, вода с такой силой сверкает, что зрительно кажется очень близкой. В безветренную погоду тишина потрясающая, плеск воды о прибрежные скалы ласковый, как шёпот, трава примята, но всё равно шелестит, будто вторит ему, и если прийти сюда ранним утром, пока на станции ещё безлюдно, а солнце не слишком печёт, можно окунуться в самое соблазнительное из возможных одиночество. Я очень люблю такое. Пару раз за неделю приходила сюда с книжкой, почитать, пока дед с мужем ездили на рыбалку и за грибами, один раз сидели с подругой на старом ржавом куске судна, что стоит на берегу недалеко от качелей, разговаривали, пели песни под гитару. Но на самом деле, не обязательно читать или разговаривать, можно просто сидеть и слушать. Море, траву, ветер, себя… Мне здесь саму себя как будто лучше слышно. Многое становится понятнее.

На территории биостанции быт особенный, научные сотрудники, приезжие волонтёры или члены экспедиции живут здесь одной большой семьёй, всё общее, все друг с другом здороваются. В детстве мне казалось, что местный распорядок напоминает пионерский лагерь или что-то вроде того, но сейчас восприятие иное, да и в пионерских лагерях я не была никогда, если уж на то пошло. Главное из того, что мне особенно дорого, заключается именно в этой простоте, близости людей друг к другу, когда придумав самый нелепый повод, можно преодолеть пару десятков метров деревянных мостков и зайти в гости к тому, кого захотелось увидеть. Здесь тоже есть дома, в домах — квартиры, люди уединяются время от времени, как без этого, но нет тех необъятных и порой как будто непреодолимых километров проспектов и веток метро, которые в городе разделяют нас настолько, что мы месяцами не видимся. Безумие, пожалуй, но даже поезда я люблю не столько за щемящее чувство дороги и красоту видов за окном, сколько за замкнутость пространства и отсутствие навязанных обязательствами дел. Люди, с которыми ты оказался в одном купе, на время становятся твоим единственным развлечением, и вы можете без зазрения совести творить вместе любые несуразности, лишь бы проводник и остальные пассажиры не сочли ваше поведение неподобающим. Это блаженное время, когда нет нужды строить планы на ближайшее будущее и переживать из-за собственной несостоятельности, сетовать на до сих пор не покорившийся мир, избирательность удачи или собственную лень. Может, иногда для того, чтобы значительно продвинуться вперёд, в действительности нужно на время остановиться.

У берегов Белого моря время течёт по-другому, и я как будто враз излечиваюсь ото всех недугов, как физических, так и моральных, вдыхая воздух с привкусом можжевельника и хвои, чуть солоноватый, слишком свежий для привыкшего к городской жизни организма. Голова первые дни слегка кружится, но кислородное опьянение быстро проходит, становится легко вставать по утрам и засыпать до полуночи. День заполнен сплошным созерцанием и активным движением, вечер — дружескими посиделками в тепле и уюте, никаких планов на грядущий день, и потом я долго не могу понять, по чему сильнее скучаю. Иногда кажется, что по людям, с которыми делила вечера на станции, иногда — что именно близости моря и необъяснимой, но властной притягательности прибрежных скал недостаёт. Но так или иначе, а осень уже пролилась первым дождём на ночной Питер, завтра начинается новая неделя, а с ней — череда нескончаемых будней, рабами которых все мы вынуждены становиться время от времени. Лишь бы оставались поблизости места, способные развеять нагнетаемую ими обыденность.

Небольшой фотоотчёт о поездке можно найти здесь:
Картеш, лето 2013